Честно говоря, тётю Галю, мамину подругу, с которой они долгое время работали а больнице, я недолюбливал. И виной тому было её увлечение сплетнями, которые, очень часто, не имели под собой никакого основания. А люди от этого страдали.
Поэтому когда мама перешла работать в частную клинику, а тётя Галя стала реже появляться в нашем доме, мы с облегчением выдохнули.
Теперь она бывала у нас в гостях редко, но это можно было вытерпеть — не через день же.
Когда пышнотелая, с хитренькими глазками и короткой причёской тётя Галя приходила к нам, они с мамой усаживались за стол в кухне и засиживались до глубокой ночи, делясь женскими тайнами. Мало рассказывающая о своей жизни Галя сыпала сплетнями и домыслами. Часто это были очень глупые и смешные вещи, но мама серьёзно выслушивала подругу и кивала головой, делая вид, что разделяет точку зрения бывшей коллеги.
По ходу своего взросления я всё чаще оказывался за столом с мамой и тётей Галей, под стакан вина выслушивая фантастические истории из жизни жителей нашего захудалого городка, в котором не осталось ни одной асфальтированной улицы, а деревянные бараки составляли добрую половину всех городских построек.
Тётя Галя щебетала, поносила соседей — в своём репертуаре, а мама лишь кивала, расплываясь в доброй улыбке и ожидая завершения вечера, чтобы освободиться из-под гнёта морального насилия подруги.
Я уже и не помнил о чём тётя Галя рассказывала маме, но потом она сделала многозначительное выражение лица, посмотрела на меня и сказала:
— А кое-что я тебе потом расскажу.
— Больно надо, — я улыбнулся, встал со своего табурета, — с вашими секретиками…пойду лучше видосики в Ютубе посмотрю.
— Давай, родной, — мама погладила меня по руке, когда я проходил мимо неё, — а мы с тётей Галей посекретничаем, — круглолицая румяная женщина, с длинными светлыми волосами, нежно посмотрела на меня.
Вместо того, чтобы пойти в свою комнату, я уселся в зале, натянул наушники и залип в телефон. Через пару минут раскрасневшаяся мама заглянула в комнату, увидела, что я сижу в наушниках и снова исчезла. Мне стало интересно, почему мама решила проверить где я нахожусь и что делаю. Я снял наушники, прислушался. Кто-то подкрутил громкость приёмника вещающего о новостях из мира спорта — сделал громче, а потом услышал интересный диалог, который частично заглушал голос радиоведущего.
— . ..она в гавно была, — рассказывала тётя Галя, -. .. это она мне сама рассказала… случилось так, и теперь они… ну, ты поняла…
— Да, ладно! — возразила мама.
— Вот те крест…без пиздежа… они с ним… на день ебутся…
— С Лёшкой… сын…
— . .. говорит… алкаши… а это моё… взрослый… никогда такого не было… спокойна…
— Саш! — после паузы послышался голос мамы. Это она проверяла, слышу ли я её. Я промолчал. — Он в наушниках сидит.
— И они это уже давно так, — начала громче говорить тетя Галя, — и её тоже можно понять. С мужиками у нас сама знаешь какая обстановка.
— Так мой Сашка дружит с этим Лёшкой, — сказала мама, — если бы что-то было, он бы, наверное, знал.
— Да шифруются они. Кто ж захочет такое на люди выносить!? Я тебе говорю.
"Так, если речь идёт о моём друге Лёшке, то всё становится ещё интереснее. Только о чём это они?".
— То есть, Ольга сама тебе сказала, что спит с сыном? — спросила мама.
"Ничего себе!", — подумал я. — "Это информация — бомба. Но как я мог этого не заметить? Ну, Лёшка! Как же ты мог скрывать такое от лучшего друга?".
— Да, я же тебе об этом и говорю!
— Как-то не укладывается в голове…
— Укладывается или нет, но информация из первых рук.
— Во дела!
— Давай, подруга, за тебя!
Было слышно, как мама и тётя Галя отпили из своих бокалов и поставили их на стол.
— Если честно, Ира, я её понимаю. Она в разводе давно. Ей же тоже хочется. Я бы и сама променяла своего алкаша на такого сына.
— Ой, молчи уже! Стала бы ты спать с сыном, тоже мне, рассказывай.
— Да легко!
— Это ты умная за столом мне сейчас такое лепечешь, а в реальности хрена бы ты дала сыну.
— Ты бы своему дала? Ты сколько уже без мужика?
— Блядь, Галя, какой сын! Что я ему покажу? Ольга стройная, красивая женщина, а я толстая. Лёшка у неё парень видный.
— Так может Сашке нравятся такие? Откуда ты знаешь? — засмеялась тётя Галя.
— Ты его Леру видела? Сразу понятно, что парень по худеньким и молоденьким девочкам. А я трусы сниму, жиры свои вывалю, покажу ему мамину красотку, — серьёзно говорила мама, — у меня там сто лет уже всё небритое.
— Будет повод прихорошиться, — продолжала стебаться с мамы тётя Галя.
— Конечно, сейчас! Уже бегу!
— Ну, тогда и не ной. А они и вправду — красивая пара. Представляешь, как он — молодой парень, каждый вечер её того? Не жизнь, а малина! Она говорит, он такое вытворяет с ней, что никогда такого не пробовала, и никогда такого удовольствия не получала.
— Конечно, они Интернета насмотрятся, а потом ещё тебя научат.
— Новое поколение. А тебе что — вы тут вдвоём, может и у вас что получится. А, Ир?
— Ага, чтоб ты потом сплетни разнесла по всему городу?
— А ты мне не говори, — рассмеялась тётя Галя.
— Так и сделаю.
Тётя Галя ушла часа через полтора. В голове у меня была только одна мысль — поговорить с Лёшкой, узнать подробности и предупредить его о приближающемся пиздеце, ведь если тётя Галя начала распространять информацию, то скоро она дойдёт до каждого жителя нашего городка.
— Саша, а тебе какие девушки нравятся? — спросила мама, явно не находившая себе места после посиделок с тётей Галей.
— Как какие? — я поставил телефон на зарядку и внимательно посмотрел на маму, которая мыла посуду.
— Ну, там, худенькие, в теле? Блондинки, брюнетки?
— Всякие нравятся. Не обязательно худенькие. Можно, чтобы девушка такая была, чтобы было что потрогать. Чтобы добрая была, внимательная, заботливая. Вот ты для меня идеал женщины — ты у меня красивая, молодая, фигуристая, с формами, — я рассматривал пышнотелую блондинку у мойки.
— Ага, с формами. Я толстая.
— Это гены такие. Ты сколько в спортзале просидела? И ничего. Значит гены.
— Наверное.
— А ты чего спросила?
— А, то мы просто с тётей Галей обсуждали вкусы современной молодёжи.
— Понял. Но ты имей в виду, что у тебя конкуренток нет.
— Я думала ты худеньких больше любишь.
— Ничего подобного!
Мама засмеялась.
Утром мы встретились с Лёшкой в техникуме, и Лёшка был в шоке от рассказанного мной.
— Короче, ты уже знаешь, — задумчиво протянул друг.
— Я — это херня. Галя уже знает.
— Блин, мама, надо было ей рассказать всё.
— Ты всё отрицай и тётю Олю предупреди, чтобы знала.
— Это понятно.
— Ты мне лучше расскажи, как это у вас так получилось?
— Ой, Сань, сам не могу объяснить. Просто кинулись друг на друга и понеслось.
— И давно вы?
— Три месяца уже, — прикинул в уме лучший друг
— Молодцы!
— Думаешь?
— Тю, ну ты даёшь! Вы просто красавчики! Жалко, что сам мне не рассказал.
— Я думал ты не поймёшь.
— Ты же мой лучший друг!
— Да знаю я.
Тётя Галя появилась у нас через пару дней. Было видно, что в этот раз мама очень рада была её видеть. Как только они расположились в кухне, я сразу же демонстративно натянул наушники и вышел в зал. Спустя одну бутылку вина и час времени, разговор перетёк в интересующее меня русло.
— Галь, что там нового? С Ольгой ещё разговаривала? — было видно, что мама с интересом расспрашивает женщину.
— Вчера на дежурстве сидели с ней, болтали. В таких красках всё расписывала, что я обмечталась вся — все трусы мокрые были.
— Давай подробнее!
— Да что там — рассказывала, как они с Лёшкой сексом занимаются. Там фильмы для взрослых отдыхают.
— Молодцы какие!
— Угу, — было слышно, что тётя Галя отпила вино из бокала. — У них теперь полноценная семейная жизнь, как у мужчины с женщиной. Спят вместе, не стесняются друг друга — она голая перед Лёшкой ходит, а он заводится и давай её… Счастливая!
— Ещё бы не быть счастливой. Я Сашку своего недавно спросила, какие ему женщины нравятся, а он мне говорит: "Такие как ты, мама!". Приятно так! Может это у них у всех такое сейчас?
— Так бери быка за рога, подруга, — как-то грустно, то ли с завистью, сказала тётя Галя. В этот момент мне стало её немного жаль.
Пока мама и тётя Галя, по очереди, ходили в туалет, я написал Лёшке в мессенджер.
— Привет!
— Привет!
— Спишь?
— Не-а. Кувыркаемся. Ну ты понял:)
— Понял:)
— Галя пришла. Тётя Оля её разорвала. Галя завидует.
— Я знаю. Оля сказала, что решила поднакинуть Гале, чтоб ей никто не поверил.
— Хороший ход:) Не мама, а Оля?
— Теперь так:) Так что фантастика нам на руку. Чем больше деталей и фантастики, тем лучше нам.
Пауза.
— Саша, привет! Это тётя Оля!
— Здравствуйте, тётя Оля!
— Можешь просто Оля.
— Хорошо.
— Спасибо за поддержку. Просто хотела сказать.
— Пожалуйста!
Пауза.
В чате пришла фотка, на которой Лёшка и тётя Оля лежали голые, в обнимку. Член Лёшки свисал набок, а тётя Оля придерживала свою грудь руками, частично прикрывая тёмно-коричневые соски и ореолы. Фото были сделаны до шеи.
— У Оли красивая фигура, — написал я.
— Спасибо, Сашенька, — явно писала тётя Оля.
— Ладно, спокойной ночи! Все в сборе. Буду слушать.
— Ок. Обнимаем.
Вино полилось в бокалы стоящие на столе. Мама и тётя Галя продолжили беседу.
— А я тебе, Ира, больше скажу. Помнишь Комолову?
— Ага!
— У неё с сыном такая же фигня.
— В смысле?
— Это мы с тобой отстали. А в семьях такое происходит! Я ей про Ольку рассказала, а она говорит: "Чего ты выдра людей путаешь, я и сама такая!". Тоже, как и Ольга, с сыном. Представляешь?
— Так ты решила придержать секрет? Против Комоловой не попрешь — она женщина жёсткая. С ней лучше не враждовать.
— Да, это если я кому-нибудь расскажу, то там и Ольга всплывёт, и Комолова. Дело будет дрянь.
— Так и не рассказывай. Это тебе знак — Комолова. Чего тебя потянуло ей рассказывать?
— Ты же знаешь… Я поняла… Она мне в подробностях всё рассказала, потом фыркнула и ушла. А что мне с этим делать, если некому рассказать. Кроме тебя.
— Ну да, обидка, — засмеялась мама, — все трахаются, а у тебя штиль. И не в сыновьях дело, а в том, что…, — мама что-то сказала, но я не расслышал.
— То-то и оно…, — согласилась тётя Галя.
"Комолову я не знал. Не знал и её сына. Слышал от мамы такую фамилию, но не более того".
Тётя Галя ушла около одиннадцати. Мама мыла посуду.
— Чего это тётя Галя зачастила? — спросил я.
— А ты не знаешь? У неё новости — она ко мне.
— Это понятно. Срочные новости?
— Да, разные, интересные.
— У неё только такие.
Мама засмеялась:
— Сотрудников вспоминали, с работы. Рассказала, что да как у людей.
— И как у людей?
— Живут. Хорошо живут. Можно только порадоваться.
— А ты как живешь?
— Живу и радуюсь, — грустно улыбнулась мама.
— Что-то грустная улыбка.
— Да нет! Тебе показалось. Как там Лёшка?
— Всё хорошо! Довольный ходит.
— Понятно. Девочка у него есть?
— Есть одна. Говорит Олей зовут.
— А что за девочка?
— Не видел, не знаю. Может потом познакомит.
— Ага, познакомит, — загадочно протянула мама. — Но довольный?
— Как кот!
— А у тебя с Лерой как? Вроде давно не виделись.
— Сейчас учёбы много. У неё свои дела.
— Как же ты без неё?
— Тяжело, но стараюсь справляться. Ты же как-то справляешься?
— А что делать? Вариантов нет других.
— Да ладно, такую красавицу с руками должны оторвать, — я подошёл к маме и поставил чашку из-под чая в мойку.
— Ага, смотри, уже отрывают. Беги, спасай, а то разорвут.
— Я бы оторвал себе, — улыбнулся я маме и погладил её по спине.
— Сильно оно тебе надо?
— Такая красотка! Оторвал бы и не отдавал никому. Даже на Лерку забил бы.
— Юморист.
— Я серьёзно! Сейчас схвачу и не отдам никому, — я обнял маму сзади, прижался к ней, положил руки на живот.
— Дурачок! — засмеялась мама. Я поцеловал женщину в шею. — Ох, и доиграешься ты у меня сейчас!
— Урвал себе и никому не отдам! — я прижался к маме ещё сильнее и скрестил руки под её грудью. — Это они у тебя какого размера? — спросил я маму, поддавливая руками на грудь снизу.
— Седьмой.
— Ого! Такое точно не отдам. Кому скажи: "Седьмой отдал!" — не поймут. А это какой размер? — я положил руки на бёдра маме, провёл ладонями по круглой заднице.
— А это размер — оверсайз, — смеялась мама.
— Слушай, хватит тереть эту кружку. Повернусь, хочу тебя поцеловать.
Мама моментально, как по команде, повернулась ко мне. Женщина, на пол головы ниже меня, смотрела мне в глаза. Я наклонил голову и поцеловал её. Мама открыла рот и подставила мне свои губы и язык.
Я бесконечно долго целовал маму и мял её грудь, бёдра, прижимал к себе. Член уже был твёрдым и выпирал вперёд из шорт. Мама гладила меня по лицу, по голове, тяжело дышала.
— Что это такое? Как же…, — что-то хотела сказать мама, — неужели…
Но я не дал ей договорить и уложил спиной на стол.
— Давай ты помолчишь, — уверенно сказал я.
— Ты со всеми девочками так? — спросила мама.
— Со всеми.
Мама лежала на столе, расставив в стороны ноги. Я быстро задрал подол домашнего сарафана и стянул с женщины чёрные трусы, быстро нырнул в промежность и прошёлся языком по волосатым половым губам. Мама простонала.
Между ног пахло возбуждённой женщиной. Не оттягивая момент, ощутив, что мама уже мокрая, я быстро стянул с себя шорты и вставил во влагалище свой твёрдый член. Мама застонала, глаза её закатились, а руки начали гладить себя по груди.
Я стянул верхнюю часть сарафана — в огромных чашках бюстгальтера, в такт моим толчкам, шевелилась огромная грудь, которую я теперь мог спокойно мять.
— Хочешь посмотреть? — спросила мама и завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик.
— Конечно, давай, — не переставал двигаться я и вгонять в сочное влагалище свой член.
Мама отбросила бюстгальтер в сторону. Грудь её расплылась в разные стороны, демонстрируя мне огромные, розовые, почти бесцветные, ореолы с сосками.
— Какие хорошие! — я обхватил грудь ладонями и соединил их вместе под шеей мамы. — Огромные!
Я трахал маму, лежащую на столе, гладил её бёдра, ноги, небольшой живот, делал комплименты.
— Ты у меня такая красивая! У тебя такая сочная киска! Ты мне так нравишься! Я тебя так люблю! Всю!
— Я тебя тоже очень люблю! — сказала мама, тяжело задышала и задёргалась. По моим ногам потекла горячая жидкость.
— Ты кончила?
— Да, — смущённо ответила мама, заливаясь краской.
— Лерка не кончает, а только симулирует. А ты кончила! — не переставал двигаться я.
Мама что-то бурчала себе под нос и ещё раз излилась на меня фонтаном своих выделений, после чего я достал член и из него вылетела струя спермы — маме на живот, на сарафан, несколько капель попали ей на лицо и грудь.
— Как хорошо! — выдохнула мама.
— Очень хорошо! — я уселся на табурет и закурил, взяв с подоконника мамины сигареты.
Мама натянула на грудь верхнюю часть сарафана, потянул ткань вниз, к коленям. На животе красовалось огромное мокрое пятно оставленное моей спермой.
— Можешь не одеваться, — сказал я, — так даже лучше будет.
— Тогда шторы задёрни, а то мало ли. А я в ванную.
— Хорошо, — погладил я маму по заднице и отпустил.
Мама долго сидела в ванной. Наверное обдумывала всё произошедшее, свыкалась с мыслью, что и она стала одной из тех, кому выпала возможность вступить с сыном в сексуальную связь. Затем она вышла сухая и голая, со счастливым выражением лица.
— Довольная, смотрю, — улыбнулся я.
— Есть чего радоваться.
— Иди в кровать, я сейчас подойду.
— Хорошо. Жду.
Как только я залез под одеяло, мама сразу же сползла вниз и обхватила мой член своим ртом, полностью спрятавшись от меня.
— О, как приятно! — похвалил я маму, нежно сосущую мой член. — Ты такая умница!
Мама долго старалась и ласкала мой член ртом, но я понимал, что так кончить у меня не получится, даже с учётом того, что это был великолепный отсос.
Я сорвал одеяло с маминой головы и уверенными движениями поставил её на кровати на четвереньки, а потом взял её за бёдра и скользнул внутрь влагалища.
— Я завтра побреюсь между ног, — сказала мама.
— Не вздумай. Если нужно будет, я тебе скажу, — я гладил маму в ложбинке, между ягодицами, чувствуя, что и там растут волосы.
— Хорошо, я поняла. Как скажешь.
Громко шлёпая яйцами по маминой промежности, я то ускорялся, то замедлялся, скользя членом в сочной дырке между маминых ног. Мама стонала от удовольствия, но уже не кончала так быстро, как в первый раз. Пришлось потрудиться, но я справился. В тот момент, когда я чувствовал приближение своего оргазма, мама застонала и потекла — снова горячий фонтанчик обдал мою промежность. Маму затрясло, она тяжело выдохнула. Чавкающее ранее влагалище теперь булькало, выделения текли на простынь.
Рукой я выдавливал из своего члена густую белую сперму, капающую на плотно сжатый мамин анус. Женщина тихо стояла передо мной и натирала свой клитор ладонью.
Мы так и улеглись на мокрую простынь. Мама прижалась ко мне грудью, положила руку на плечо.
— Люблю тебя! — сказал я.
— И я тебя очень сильно!
Мама в пижамных атласных шортах вошла в спальню:
— Соня, пора вставать!
Я посмотрел на женщину — на ней были только шорты. Огромные круглые груди свисали до живота, на лице была косметика, а волосы аккуратно уложены.
— Встаю!
Мама лежала лицом в яичнице, которой я так и не успел позавтракать. Утреннее возбуждение взяло надо мной верх, и я быстро уложив маму на стол, стянув с неё шорты, вставил член между ног.
Она даже не успела ничего сказать — теперь слышался только тихий стон и звук звенящих ножей и вилок на деревянной поверхности.
Когда по ногами мамы потекло, я выдернул из влагалища член и спустил на задницу женщине. Длинные капли спермы побежали вниз, по нежной белой коже.
— Теперь перекрашиваться? — мама подняла лицо.
— Нет, у тебя только щека в яичнице, — улыбнулся я.
— И то хорошо. Сейчас приду.
Мама вернулась в кухню, когда я позавтракал и закурил в форточку.
— Решила одеться?
— Да, чтобы снова не стать жертвой изнасилования, — засмеялась мама, поправляя на бёдрах обтягивающее платье с глубоким вырезом декольте.
— Может ещё раз?
— Да иди ты!
— Всё, всё, я понял.
— На работу нужно идти! Всё, до вечера! Люблю тебя!
— И я тебя!
Мы нежно поцеловались и мама отправилась на работу.